Каждая этническая общность содержит те или иные представления о связи пространства с поведением человека, о значении понятия «места» в традиционной культуре общения.

Так, дистанция между коммуникантами - англичанами обычно составляет 1 – 3 м, т. е. в пределах хорошей слышимости без повышения тона. Для многих арабских этносов, латиноамериканцев и представителей народов Южной Европы нормальным считается расстояние между собеседниками меньше 1 метра.

Абхазский этикет – ядро культуры общения этноса – предполагает дистанцию между коммуникантами в 1,5 – 2 м. Особенно, такое обязательство накладывалось на участников-«антагонистов»: женщина-мужчина, не состоящие в родстве; старший-младший (по возрасту, по родству, по свойству). С учетом вышеуказанных условий общения дистанция между коммуникантами этикетной ситуации могла варьироваться в пределах диапазона от 0,5 до 2 метров.

К примеру, при встрече племянницы и материнского брата первая подходит, прижимается к его плечу, к груди, последний, в ответ, также прикасается к ее лбу, к голове. В данном случае, мы можем наблюдать близкородственное проксемическое поведение.

Знакомые между собой женщины (тем более, родственницы), поздоровавшись друг с другом, могут сократить расстояние предполагаемого между собой общения.

Также могут поступить мужчины, особенно, пожилого возраста, еще более сокращая дистанцию между собой, взяв друг друга под руки.

В построении проксемического поведения немаловажную роль играет выяснение того, «в каком родственном отношении состоят коммуниканты», т. е. выявление скрытых условий общения, т. к. пол, возраст коммуникантов зачастую очевидны.

К примеру, мужчина, поздоровавшись на расстоянии со знакомой женщиной, узнав, что она является однофамилицей его матери или бабушки, может подойти поближе, приобнять с различными словами благопожелания…

При встрече гостей хозяева, особенно младшие по возрасту, выходят за порог калитки навстречу им, тем самым расширяя предполагаемый круг своего гостеприимства и связанных с этим услуг.

Организация и функционирование пространства в этнокультуре общения абхазов, как и у многих других этносов, осуществляется по следующим схемам – оппозициям: «лево - право», «центр - периферия», «лицевой фасад -тыл», «впереди - позади», «первый - промежуточный - последний», «высоко - низко».

В отношении дихотомии «право - лево» следует сказать, что правая сторона у абхазов была более почетная с точки зрения магических и религиозных воззрений, нежели левая, ассоциировалась с удачей, счастьем, тогда как левая, напротив, соотносилась с неудачей, несчастьем.

Проксемические действия, где правой стороне отдано предпочтение, являются, как правило, этикетными.

По сведениям информантов, правой ногой переступали порог дома, выходили из дому, вставали с постели; правой рукой приступали к значимому делу, отдавали или брали что-либо, прикасались к младенцу, подавали еду, разливали вино, лили воду на руки или на тело справа налево, но не наоборот и т. д.

В этой связи интересен фрагмент народного сказания о том, как незнакомого всадника, показавшегося вдали, люди решили принять следующим образом: «Если он подъедет справа и приветствует нас – берите его стремя и помогите спешиться, потому что он будет нам другом. А если он подъедет слева и приветствует нас – убейте его, иначе он вас опередит». Абхазы говорят «арымарахь акэмкэа, арыгьарахь дыкэцэиит» (не налево, а направо повернулся, где левая сторона означает неблаговидное, а правая – благородное пространство человека).

У многих народов мира левая сторона называлась женской, а правая мужской: общеизвестно библейское предание о происхождении Евы из левого ребра Адама, «тантризм считает правую часть тела – мужской, а левую – женской», абхазы в представлениях о предродовой внутриутробной жизни ребенка говорят, что «мальчик лежит в правом боку, а девочка в левом». 

Женщине, идущей рядом с мужчиной, отводилась правая сторона от него, дабы обезопасить ей путь, поддержать за руку.

«В культуре народов Кавказа, – пишет Ю. Карпов, – «правое» наделялось особым положительным зарядом часто при совмещении знаковой оси «правое – левое» с осью «мужское – женское». Но в упомянутой этикетной форме следует учитывать и другой аспект. Шашка, сабля располагались на левом боку горца, поэтому при встрече на дороге мужчины расходились так, чтобы их левые, «вооруженные» стороны были обращены друг к другу – в таком положении неудобно выхватить оружие. При встрече с женщиной поступали наоборот, равно как не полагалось показывать им левую сторону тела с оружием во время беседы. Если женщина должна дать дорогу мужчине, то мужчина обязан проехать так, чтобы оружие его не было обращено к стороне женщины».

Всадник-мужчина становится по правую руку от женщины, т. к. женское седло с одним стременем, расположенным с левой стороны, так что больше вероятности упасть справа, там более, что раньше женщины не ездили верхом без сопровождения родственников-мужчин.

Родственник-мужчина может идти среди своих родственниц в середине, близкородственная женщина идет в середине идущих мужчин, причем, старший находится слева от нее, а младший – справа.

Правая, «почетная» сторона отводилась также «старшим» по возрасту, по родству и свойству, по социальному статусу в отличие от левой, «менее почетной», принадлежавшей, соответственно, «младшим» коммуникантам.

К примеру, гость, как особа привилегированная, садился по правую сторону от пылающего камина; если молодой человек спешит на коне с поручением, он может обогнать впереди идущих или едущих старцев, но только с левой стороны от них (обгоняет, замедлив движение коня, со словами извинения).

«Если идут вместе старик и юноша, то последний должен идти с ним не рядом, а держаться чуть позади и левее. Если разница в возрасте не столь велика, то старший идет справа. Если по дороге идут трое, то старший всегда в середине, средний – слева, а младший – справа, с таким расчетом, что, если младший отстанет по дороге в связи с каким-то поручением, то те двое будут продолжать идти по правилу этикета». 

Если старший передвигается в машине, то он садится впереди в том случае, если все другие пассажиры младше его, либо он садится на заднее сиденье вместе с одновозрастными попутчиками. Причем, более престижное место и в данном случае является посередине, так чтобы не беспокоить старшего при выходе из нее.

Всадник садился на коня и спешивался с него с левой стороны, хотя символически (видимо, из-за удачливости) ее называют правой. Гость, особенно зять или молодой родственник, отъезжая от дома, поворачивал голову коня к жилищу, боком разворачиваясь уже вне двора.

Особое значение имели оппозиции «высоко - низко», «впереди - позади», «первый - промежуточный - последний», «центр - периферия».

В одном фольклорном источнике о происхождении сословного неравенства говорится, что люди при долгом переходе остановились на ночлег на берегу реки. Те, кто заняли верхнюю позицию, впоследствии стали князьями, расположившиеся ниже их, обрели дворянский ранг, а занявшие самое нижнее место у реки составили крестьянство.

Тем самым, создается пространственная расстановка, объясняющая генезис социальных статусов относительно занимаемых ими позиций, локусов и, по всей видимости, легитимизирующая их мифологической картиной мира. Обратившись к этнографическим источникам, мы находим подтверждение связи высокого социального положения с соответствующей проксемической расстановкой.

«Старики всегда садились на корточки кругом, князь или наиболее влиятельный дворянин занимал скамью», – писал А. Миллер. Крестьянам, в большинстве случаев, запрещалось наравне с дворянами строить жилища выше дворянских месторасположением и высотой самого дома. Ф. Торнау пишет о приеме в доме князя, который неизменно восседал на высоком стуле, тогда как незнатные крестьяне садились на ковер или же совсем не садились (в зависимости от их возраста).

Даже во внутриутробной жизни старшим при рождении является тот, кто находится выше своего близнеца.

Интересно отметить сообщение В. В. Авидзба об организации пространства в процессе конфликтного общения: «посередине разложенной бурки садился главный медиатор, а по двум сторонам представители конфликтующих сторон».

Оппозиции «центр - периферия», «фронт - тыл» играют значительную роль в окказиональном этикете (А. К. Байбурин).

«Посреди двора, под сенью орехового дерева, с установленным под ним столом для гостей общались в моем родном селе Арасазыхь бзыбцы и садзы», – рассказывает поэтесса Б. У. Барцыц. Гостей размещали в специальных комнатах (асасаирта), причем, старшему из их выделялась лучшая комната, если же комнат в доме было мало, то младшие ложились у дверей, а старшие гости – напротив нее. В комнате гостей была предусмотрена также задняя дверь с лестницей на случай выхода гостя через нее, не тревожа других и не вызывая неловкости. Такие двери были и в комнате молодых супругов, которые ложились позже других обитателей дома и вставали раньше всех. Такие двери предназначались еще для того, чтобы через них заносили вычищенную и выглаженную одежду гостя.

Пространственная организация места приема гостя зависела от многих причин. Это продолжительность «гостевания» (день, неделя и т.д.), состояние погоды, время года, статус гостя. Так, если гость собирается остаться на ночь (судя по времени приезда: ашьыжь иааз аюныка дгьежьуеит, шьыбжьоншьтахь – ауха дыпхьарылон – «кто приехал утром, возвратится домой, а после обеда - останется на ночь»; по неспешному поведению гостя), хозяин предлагает ему передохнуть с дороги в специально отведенной комнате для гостей - асасаирта. У адыгов для этой цели был специальный гостевой дом - кунацкая, в котором гость чувствовал себя полноправным хозяином.

Вот тонко подмеченное описание визита гостя «по важному делу» пером мастера художественного слова Ф. А. Искандера: «Дядя Сандро пригласил молодого человека в дом, но тот наотрез отказался, и тогда дядя Сандро понял, что тут что-то другое, и в качестве смягченного варианта гостеприимства пригласил его под тень яблони, и тот не весьма охотно последовал туда за дядей Сандро».

Ритуализированные формы проксемического поведения встречаем на свадьбах, в похоронно-поминальных обрядах, где все участники церемонии придерживаются определенных локусов.

Так, хозяин свадебного торжества встречает гостей, стоя посреди двора, куда сначала входят из идущих вместе мужчины, а затем женщины. Интересно отметить современный факт построения торжественного пространства всадниками далеко за пределами двора, у начала села, встречавших там именитых гостей и сопровождавших их до дома.

Гостей также встречали накрытым посредине столом, у которого находились двое мужчин-соседей, угощавших всех заходящих во двор первым свадебным угощением.

У парадной лестницы на фоне фасада дома устраивались танцы: женщины располагались полукругом на одной стороне, а мужчины – на другой, вперед выдвигались молодые ребята, девушки, дети.

В данной ситуации существовали специфические нормы следования, дифференцирующиеся по следующим оппозициям: мужская позиция - женская позиция; позиция «старшие - младшие». Дабы мужчина не мог видеть деликатных частей женской одежды он шел по лестнице впереди. Если мужчина приходился «младшим» по возрасту, свойству, родству к женщине (и к мужчине тоже) он уступал ей правую от себя, более почетную сторону, либо женщина шла впереди него на 1-2 ступени выше.

За столом почетным считалось место напротив входной двери, по правую руку от хозяина (если хозяин дома был «младше» по возрасту, по свойству, по родству по отношению к гостю, то он не соглашался сесть рядом с ними, а приводил кого-то из своих старших родственников или соседей). Среди «претендующих» на престижное место были родственники по линии бабушек, по материнской линии, свойственники, гость издалека, впервые прибывший и т. д. Причем, возраст здесь особо не учитывался, т. к. у абхазов «родство превыше всего». Если прибывший дядя по матери младше годами соседа хозяина дома, то он (аншьа) предложит ему (соседу) свое почетное место за столом, на что последний может и не согласиться, так как аншьа – самый дорогой гость в доме своего племянника.

За столом нельзя было указывать место старшему человеку, т.к. такое действие могло наткнуться на реплику старшего «сахьтэоу исзымдырзои?» («как будто я не знаю, куда мне следует сесть»).

Еще в XIX - начале XX в. в дореволюционной Абхазии молодежь из числа хозяев и, реже, из числа гостей не садилась за одним столом со старшими. Она размещалась либо в другой комнате, либо не садилась вовсе.

В советский и постсоветский периоды ограничительные рамки этикета гостеприимства заметно расширились, принимая нравы и обычаи соседних народов, нивелирующей урбанизированной субкультуры и, несомненно, диктатуры экономических категорий и ценностей.

О влиянии иноэтнических традиций еще в начале XX в. А. Миллер писал: «Если абхазцы придерживаются так строго обычаев в общественных делах и вопросах чести, то в других отношениях они охотно воспринимают от мингрельцев и русских всякие новшества. Во время приема гостей иногда присутствуют даже женщины, что раньше не допускалось ни в каком случае».

Существующие нормы этикета, в том числе и порядок рассаживания, являются эталонами поведения, к которым для сравнения жизни «тогда» и «сейчас» прибегают этнофоры, в основном, пожилого возраста.

В рассматриваемом аспекте застольного этикета приведем несколько примеров.

Сын (гость) не должен сидеть рядом с отцом, зять - с тестем, племянник - с дядей по линии матери и т.д.

Женщины-гостьи старались сесть в конце стола, чтобы встать еще до завершения застолья; невестка, будучи гостьей, не садилась за одним столом со свекром и другими старшими родственниками мужа. Но и в том случае, если ей предоставили право садиться за стол со всей семьей мужа, на людях она старалась этого не делать. В отношении тандема «зять - теща» обычай избегания довлел не столь жестко, но если зять совсем молод или только стал таковым (зятем), а теща пожилая, то рассаживание за одним столом также исключалось (зять не садился за общим столом).

Пожилую почетную женщину усаживали в «головной» части стола, но она могла вежливо отказаться.

Таким образом, создается ритуализованная церемониальная картина проксемического поведения абхазов, позиционирующих богатый спектр взаимоотношений в контексте «динамики пространства», организующих это самое пространство в соответствии с этическими нормами и нравственными ценностями.