Пример защитника Отечества перед Эдуардом Чачевым был всегда. С самого рождения. Его отец, Кумал Хамидович, участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Красного Знамени и Славы, медали «За отвагу», о котором фронтовая газета писала: «И один в поле воин». Это было в 1945 году, когда артиллерист Кумал Чачев, оставшись один у своего орудия, не дрогнул, а продолжал бить фашистов и удерживать свою позицию.

Но прямого отношения к выбору Эдуардом военной профессии фронтовые истории отца не имели. Все получилось как-то неожиданно: в Эркен-Шахарскую школу, где Эдуард учился с 6 класса, пришел представитель военкомата и предложил выпускникам подумать о поступлении в военное училище. Подумали четверо. В том числе и Эдуард Чачев. Вызов пришел на него одного – у мандатной комиссии, рассматривавшей документы потенциальных курсантов, были свои критерии отбора.

Затем были успешная сдача вступительных экзаменов в Ставропольское высшее военно-командное училище связи и пять лет учебы. Первые полтора года Эдуард учился на «отлично».

– Во всем училище я был единственный абазин, – объясняет свои успехи в учебе Эдуард Чачев. – Это вселяло в меня дополнительное чувство ответственности.

Потом один из преподавателей на экзамене отнесся к нему с особым пристрастием и поставил «тройку». «Красный» период учебы на этом закончился, но это не помешало курсанту в дальнейшем овладеть профессией военного связиста.

Распределение новоиспеченный офицер получил на Байконур. Для основной массы советских людей это был космодром. Но посвященные люди знали, что это еще и главный ядерный полигон страны. Несколько конструкторов, у каждого из которых была своя группа, занимались здесь разработками новейших видов оружия и их испытанием. Эдуард Чачев, приехавший на полигон связистом, в скором времени вынужден был освоить специальность ракетчика – штатный ракетчик уехал на учебу.

«Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Своя мечта и свои цели были и у Эдуарда. Однажды он даже примерил к своей голове генеральскую фуражку, когда приехавший на полигон высокопоставленный проверяющий оставил ее в приемной. Увлекшись своим отражением в зеркале, молодой офицер не заметил вышедшего из кабинета хозяина фуражки. «Рано тебе еще, лейтенант», – усмехнулся генерал и забрал свой головной убор.

До генерала Эдуарду Чачеву дослужиться было не суждено. Да и до капитана тоже. Судьба отвела ему только три года военной службы. Дальше было то, что Эдуард Кумалевич сегодня называет несчастным случаем. «Только не подумайте, что этот случай был бытовым», – спешит предостеречь меня от неправильных выводов супруга Эдуарда Римма.

После мощного взрыва врачи собирали Эдуарда в буквальном смысле по частям. Но восстановить удалось не все. Офицер лишился руки, зрения, слуха. А самое страшное – памяти. Только через несколько месяцев удалось преодолеть последствия контузии и начать вспоминать, кто он. Дальше были годы тяжелого восстановления. Но в конце концов ему удалось вернуться к полноценной жизни. Да-да, полноценной! Ибо проблемы со здоровьем не помешали ему работать, завести семью. Мало того – он вспомнил о своем давнем увлечении «писательством». В юношеские годы Эдуард писал стихи, рассказы. За годы учебы и службы, которые проходили в условиях особой секретности, он это занятие забросил. Отойдя от последствий тяжелого ранения, Эдуард изучил азбуку Брайля и начал много читать. Прочитанные книги наводили его на какие-то мысли. А когда ему попалась книга Айзека Азимова о шумерах, он обнаружил, что многое у этого древнего народа ассоциируется с абазинами: шумерские названия и имена можно перевести на абазинский язык. Зная об открытии академика Г. Ф. Турчанинова, который, изучая ашуйскую письменность, пришел к выводу, что она относится к абазино-абхазому языку, Эдуард Чачев делает свои обобщения. Он излагает их в большой статье «Краткая история народа Абаза» и издает книгу «Абазаква» («Абазины»), куда помимо названной статьи вошли и другие его очерки, рассказы, стихи, написанные на абазинском и русском языках. (Авторство на эти произведения в какой-то степени может разделить с ним его верная спутница Римма, которая переносит на бумагу надиктованные им тексты.)

Что удивительно, Эдуард только до пятого класса жил среди абазин – в ауле Абаза-Хабль. Затем семья переехала в Эркен-Шахар, и остальную часть своей жизни он провел в русскоязычной среде. При этом он не забыл свой родной язык и очень хорошо им владеет.

– В училище, в армии, оставаясь один, я часто разговаривал сам с собой на абазинском языке, – говорит Эдуард.

Интерес ко всему, что связано с его родным народом, любовь к жизни и настоящая мужская воля в свое время помогли Эдуарду преодолеть страшный недуг, а сегодня помогают наслаждаться жизнью и общением с близкими ему людьми.